Пятница, 05.09.2025, 11:34
Приветствую Вас, Гость
Ихтиандр чувствовал себя очень плохо. Рана на шее болела. У него был жар. Ему было трудно дышать на воздухе. Но утром, несмотря на недомогание, он отправился на берег к скале, чтобы встретить Гуттиэре. Она пришла в полдень. Стояла невыносимая жара. От раскаленного воздуха, от мелкой белой пыли Ихтиандр стал задыхаться. Он хотел остаться на берегу моря, но Гуттиэре торопилась, она должна была вернуться в город. - Отец уходит по делам, и я должна оставаться в лавке. - Тогда я провожу вас, - сказал юноша, и они пошли по наклонной пыльной дороге, ведущей к городу. Навстречу им, низко опустив голову, шел Ольсен. Он чем-то был озабочен и прошел мимо, не заметив Гуттиэре. Но девушка окликнула его. - Мне нужно сказать ему только два слова, - сказала Гуттиэре, обращаясь к Ихтиандру, и, повернув назад, подошла к Ольсену. Они тихо и быстро о чем-то говорили. Казалось, девушка упрашивает его. Ихтиандр шел в нескольких шагах позади них. - Хорошо, сегодня после полуночи, - услышал он голос Ольсена. Великан пожал руку девушке, кивнул головой и быстро продолжал путь. Когда Гуттиэре подошла к Ихтиандру, у него горели щеки и уши. Ему хотелось поговорить наконец с Гуттиэре об Ольсене, но он не находил слов. - Я не могу, - начал он, задыхаясь, - я должен узнать... Ольсен.., вы скрываете от меня какую-то тайну. Вы должны с ним встретиться ночью. Вы любите его? Гуттиэре взяла Ихтиандра за руку, ласково взглянула на него и, улыбаясь, спросила: - Вы верите мне? - Я верю... Вы знаете, я люблю вас, - теперь Ихтиандр знал это слово, - но я.., но мне так тяжело. Это была правда. Ихтиандр страдал от неизвестности, но в эту минуту он еще чувствовал в боках острую режущую боль. Он задыхался. Румянец сошел с его щек, и теперь лицо его было бледно. - Вы совсем больны, - беспокойно сказала девушка. - Успокойтесь, прошу вас. Милый мой мальчик. Я не хотела говорить вам всего, но, чтобы успокоить вас, я скажу. Слушайте. Какой-то всадник промчался мимо них, но, взглянув на"Гуттиэре, круто повернул лошадь и подъехал к молодым людям. Ихтиандр увидел смуглого, уже немолодого человека, с пушистыми, приподнятыми вверх усами и небольшой эспаньолкой. Где-то, когда-то Ихтиандр видел этого человека. В городе? Нет... Да, там, на берегу. Всадник похлопал хлыстом по сапогу, подозрительно и враждебно оглядел Ихтиандра и подал руку Гуттиэре. Поймав руку, он неожиданно, приподняв девушку к седлу, поцеловал ее руку и засмеялся. - Попалась! - Отпустив руку нахмурившейся Гуттиэре, он продолжал насмешливо и в то же время раздраженно: - Где же это видано, чтобы невесты накануне свадьбы разгуливали с молодыми людьми? Гуттиэре рассердилась, но он не дал ей говорить: - Отец давно ждет вас. Я буду в лавке через час. Ихтиандр уже не слышал последних слов. Он вдруг почувствовал, что в глазах у него потемнело, какой-то ком подкатил к горлу, дыхание остановилось. Он не мог больше оставаться на воздухе. - Так вы.., все-таки обманули меня... - проговорил он посиневшими губами. Ему хотелось говорить - высказать всю обиду или узнать все, но боль в боках становилась невыносимой, он почти терял сознание. Наконец Ихтиандр сорвался с места, побежал к берегу и бросился в море с крутой скалы. Гуттиэре вскрикнула и пошатнулась. Потом она бросилась к Педро Зурите: - Скорее... Спасите его! Но Зурита не шевельнулся. - Я не имею обыкновения мешать другим топиться, если они этого хотят, - сказал он. Гуттиэре побежала к берегу, чтобы броситься в воду. Зурита пришпорил лошадь, нагнал девушку, схватил за плечи, усадил на коня и поскакал по дороге. - Я не имею обыкновения мешать другим, если другие не мешают мне. Вот так-то лучше! Да придите же в себя, Гуттиэре! Но Гуттиэре не отвечала. Она была в обмороке. Только у лавки отца она пришла в себя. - Кто был этот молодой человек? - спросил Педро. Гуттиэре, посмотрев на Зуриту с нескрываемым гневом, сказала: - Отпустите меня. Зурита нахмурился. "Глупости, - подумал он. - Герой ее романа бросился в море. Тем лучше". И, обратившись к лавке, Зурита крикнул: - Отец! Бальтазар! Эй-эй!.. Бальтазар выбежал. - Получай твою дочку. И благодари меня. Я спас ее; она едва не бросилась в море за молодым человеком приятной наружности. Вот уже второй раз я спасаю жизнь твоей дочери, а она все еще дичится меня. Ну, да скоро всему этому упрямству будет конец. - Он громко рассмеялся. - Я приеду через час. Помни наш уговор! Бальтазар, униженно кланяясь, принял от Педро дочь. Всадник пришпорил коня и уехал. Отец и дочь вошли в лавку. Гуттиэре без сил опустилась на стул и закрыла лицо руками. Бальтазар прикрыл дверь и, расхаживая по лавке, начал о чем-то взволнованно и горячо говорить. Но его никто не слушал. С таким же успехом Бальтазар мог бы проповедовать засушенным крабам и морским ершам, лежавшим на полках. "Он бросился в воду, - думала девушка, вспоминая лицо Ихтиандра. - Несчастный! Сначала Ольсен, потом эта нелепая встреча с Зуритой. Как смел он назвать меня невестой! Теперь все погибло..." Гуттиэре плакала. Ей было жаль Ихтиандра. Простой, застенчивый - разве можно было его сравнить с пустыми, заносчивыми молодыми людьми Буэнос-Айреса? "Что же делать дальше? - думала она. - Броситься в море, как Ихтиандр? Покончить с собой?" А Бальтазар говорил и говорил: - Ты понимаешь, Гуттиэре? Ведь это полное разорение. Все, что ты видишь в нашей лавке, принадлежит Зурите. Моего собственного товара не наберется и десятой доли. Весь жемчуг мы получаем на комиссию от Зуриты. Но если ты еще раз откажешь ему, он отберет весь товар и больше со мной не будет иметь дела. Ведь это разорение! Полное разорение! Ну, будь умница, пожалей своего старого отца... - Договаривай: "...и выходи замуж за него". Нет! - резко ответила Гуттиэре. - Проклятие! - вскричал взбешенный Бальтазар. - Если так, то.., то.., не я, так сам Зурита справится с тобой! - И старый индеец ушел в лабораторию, громко хлопнув дверью.